По следу «Кентавра»

Мы нашли их. Всех. Все четыре выпущенных Кентавра и один недособранный кузов. Мы проследили судьбу всех шуйских автомобилей и предлагаем вам полную историю проекта АвтоТеза – Кентавр-2160. Интересного проекта внедорожника с пластиковым кузовом на «нивовских» агрегатах середины 1990-х годов.

Тем, кто не очень в теме, предлагаю для начала ознакомиться с содержанием предыдущих серий здесь и здесь. Для тех, кому лень, даю синопсис.

В 1991 году фирма Автокам из Набережных Челнов заключила договор на поставку сборочных комплектов автомобиля Rickman Ranger. Это были даже не полноценные автомобили, а кит-кары с пластиковым кузовом фирмы FSV на агрегатах фордовских моделей Escort и Sierra, внешне напоминающие Suzuki Samurai.

Первоначально собирать эти машины хотели в Менделеевске, но потом решили перенести производство в Шую Ивановской области, выкупив здание недостроенного станкоинструментального завода. Ranger оказался сущей дрянью, английские партнёры прислали комплекты с б/у-шными агрегатами, которые, к тому же, были подобраны из рук вон плохо. Краш-тест на дмитровском автополигоне Автокам Рейнджер провалил полностью – это ещё по тем, либеральным правилам СССР. С российской стороны, в свою очередь, возникли проблемы с оплатой поставленных машинокомплектов. Потом проплатили, но уже англичане исчезли из поля зрения… В итоге автокамовцы просто послали англичан подальше и взялись делать Рейнджеры, выклиеивая кузова из отечественного пластика и переведя шасси на москвичёвские (точнее, ижевские) узлы и агрегаты.

В НАМИ под руководством конструктора Александра Миронова сделали проект автомобиля, первый экземпляр которого собрали в Шуе в начале 1994 года. Его показали на московском международном автосалоне на ВДНХ в августе того же года, где я на этой машине и покатался.

Потом машина демонстрировалась на автосалоне в Питере осенью 1994 года и опять в Москве, в 1995-ом. Осенью 94-го начались сертификационные испытания, для чего изготовили второй образец. Вот фото с полигона, с испытаний на пассивную безопасность.

Краш-тест машина, которой к тому времени изменили индекс на 2161, прошла небезупречно: сорвало с места аккумулятор, оторвало крепление бензобака, отвалилась обшивка потолка… Но по уровню деформаций всё уложилось в нормы. Фактически, Кентавр нуждался лишь в незначительных доработках, после которых его уже можно было бы производить и продавать.

Но финансовые проблемы учредителей АвтоТезы похоронили проект.

Теперь есть.

Если бы не Олег Симашков, бывший инженер-конструктор АвтоТезы, то хрен бы я прошёл весь этот путь. Но Олег просто сказал: «Приежай, я всё устрою». И я поехал в Шую.

Того завода больше нет. Точнее, здания сохранились, но принадлежат уже совсем другой конторе, австрийцы там выпускают ДСП. В 1996 году АвтоТеза обанкротилась и всё её нехитрое имущество (подъёмники, небольшой запас запчастей) перевезли на территорию шуйского радиозавода. Который ныне тоже банкротится. А принадлежит он фирме Болстар, выкупившей в 2003 году имущество АвтоТезы. А исполнительным директором на Болстаре трудится Алексей Мишуров, один из менеджеров покойной АвтоТезы.

Алексей и Олег ведут меня сквозь руины радиозавода, мимо бешеной собаки, мимо заросшего фонтана и маленького яблочного садика в последней степени запустения – ведут в полуразрушенный цех, где покоится один из Кентавров.

Вот он, родной, именно он проходил ездовые испытания в Дмитрове. Машина, пущенная под удар, была сиреневого цвета и она умерла естественным образом. А этот сохранился, вернувшись с полигона.

На полигон обе машины гнали своим ходом. Как говорит Алексей: «без номеров, мимо всех постов ГАИ, по полям».

Красный Кентавр представляет собой жалкой зрелище. Колёса, коробку передач и раздатку приватизировали неизвестные эффективные менеджеры, металлические части поржавели, салон частично разукомплектован и загажен.

Двигатель более-менее цел.

Кузов, благо пластиковый, в прекрасном состоянии – его отмыть только.

Хотя местами пластик начал растрескиваться.

Вот Олег Симашков, сам удивлённый неожиданной находке и Алексей Мишуров, фактический владелец этой машины, позируют перед артефактом своей молодости:

Теперь нам нужно выйти наружу, из этого мрачного пыльного помещения и пройти метров двести до забора. Там покоятся останки другого Кентавра, самого первого.

Как и красный, этот сиреневый Кентавр получил в своё время в ГАИ некие временные номера, сейчас их в базе уже нет. Он катался в качестве служебного автомобиля. Посетил три выставки… И в конце концов нашёл пристанище у забора банкротящегося радиозавода. Его прилично разукомплектовали.

Кстати, на этой машине передняя панель салона сделана немного иначе, чем на красной, по центру нет «бороды», а пластиковая декоративная маска обклеена не карпетом, а сиреневой тканью. Олег говорит, что вообще хотели «торпеду» флокировать, но руки не дошли.

На полу – обычный ковролин.

На боковинках просматриваются остатки былого благородства.

В нише заднего фонаря можно увидеть кусочек каркаса. Трубы для него на АвтоТезе гнули и сваривали сами. Планировали даже перейти от обычной углеродистой стали на нержавейку, тогда машина вообще была бы «вечной».

Но и обычная стальная рама за 20 лет не так уж и сгнила.

Хожу, фотографирую. Дивлюсь: именно на этой, этой машине я сам ездил!

И тут Алексей как-бы невзначай говорит: а у меня там ещё кузов стоит.

!!!

Едем к дальней складской площадке, где под навесом видим это:

Это тот самый единственный некомплектный кузов, и в прекрасном состоянии. Про него все забыли, да и кому он нужен…

А его хоть сейчас на сборку!

В багажнике – крышка капота от того Кентавра, что разбили на полигоне.

А рядом – всё, что осталось от имущества АвтоТезы: какая-то лебёдка на стойках и куча резиновых втулок, закупленных впрок.

Ну что ж, три экземпляра и кузов, в принципе, найдены (если считать крышку капота – всё, что осталось от краш-тестовой машины). Но самое главное впереди.

А впереди у нас деревня Бяково, там живёт пенсионер Валерий Алексеевич, ставший владельцем второго по счёту, белого Кентавра. Единственной машины, которая была продана. Точнее, сделана по спецзаказу одного ивановского милиционера-предпринимателя Игоря Мищенкова, владельца фирмы Ахтамар.

Валерий Алексеевич – бывший следователь, он помог поставить Мищенкову машину на учёт, использовал, так сказать, все свои прежние связи.

Белый Кентавр делали как охотничью машину, с местом для оружия, с креплением для радиотелефона…

А три года тому назад Мищенков подарил Валерию Алексеевичу этот Кентавр. Сказал просто: бери. Теперь машина живёт в деревне Бяково. И не сказать, что в рафинированных условиях: кажется, что последнее ТО на ней не делали никогда.

В салоне грязь, не хватает дверных обшивок, сиденья поставлены от старого BMW и не закреплены к полу, просто болтаются. Видимо, подгонкой салазок даже не заморачивались.

На кузове множество трещин и потёртостей.

Видно, что Валерию Алексеевичу по фигу, на чём ездить. Между тем, на предложение продать машину он отвечает категорическим отказом. И обещает в конце концов заняться её реконструкцией.

Вообще, ему простительно: бывший друг Довлатова, участник местного театра, автор книги с оригинальным названием «Весь мир – театр». Милиционер-лирик, короче.

Теперь у нас полный комплект Кентавров. Юбилейный, так сказать. Ведь ровно 20 лет тому назад, в августе 1994 года, на московском автосалоне состоялся первый публичный показ этой машины.

Не буду лить дежурные слёзы на тему «ах, какая могла быть машина!». Ничего особенного в Кентавре не было, это просто добротно спроектированный автомобиль на агрегатах, которые уже тогда устарели. Но Миронов лишил Кентавр главных недостатков Нивы – тесноты, плохой управляемости и шумности (раздвинул базу, сделал раздатку соосной коробке) и машина, безусловно, нашла бы своего потребителя при условии нормальной сборки. Могло это случиться? Вряд ли. Ни один из подобных проектов в те (да и в последующие) годы не выгорел. Кустарная сборка по определению хуже полноценно конвейерной, пластиковые кузова сложно или невозможно отремонтировать в обычном автосервисе, а мелкие фирмы, затевающие автомобилестроение на голом энтузиазме понятия не имеют, что такое бизнес-планирование.

А всё равно жалко. Ведь я ездил на Кентавре. И мне понравилось.

Нравится(24)Не нравится(0)